Посмотрел (прости, Зло, не дотерпел до совместного просмотра!) "Дневник сельского священника" Роберта Брессона.
Это действительно дневнике молодого священника, впервые получившего приход, и при том приход маленький. провинциальный и бедный. Болезненный молодой человек, чьего здоровья аскетическая диета не улучшает, слишком чувствителен, слишком серьёзно воспринимает своё служение, а для окружающих его людей, его предполагаемой паствы, ни Бог, ни кюре не занимают важного места в жизни...
Собственно, именно поэтому кюре так выделяется на фоне прочих персонажей, фактически противопоставлен им. Его мучают духовные сомнения, тяжкая внутренняя борьба, но именно потому, что Бог - единственное, что его по-настоящему занимает, и соотнести несомненное бытие Божие с устройством мира, повседневной жизнью вокруг и самим собой кюре отчаянно пытается. Прочие же персонажи, хоть в большинстве случаев и не заявляют о своём атеизме, в центр своих жизней ставят нечто другое - горе об утраченном сыне, собственное достоинство, практические соображения порядка и долга... В конструкциях их мировоззрений Бог занимает соответствующее место и более не беспокоит их - пока не побеспокоит кюре, властно (ибо наивно) втягивающий всех вокруг в свой теоцентричный мир, где привычные - мучительные, им самим отвратительные, нездоровые, но привычные и постоянные - ориентиры других людей теряют свою устойчивость.
Надо отметить, что фильм снят просто и красиво - хотя просто настолько, что этой красоты даже не замечаешь, и данный абзац самому мне кажется несколько натянутым. "Дневник сельского священника" не даёт скользить по поверхности, обсуждая приёмы, а сразу затягивает к сути. И всё-таки... Приёмов тут, в сущности, два. Во-первых, средний план, медленным наездом переходящий в крупный, причём в центре композиции оказываются глаза персонажа, сосредотачивая зрительское внимание на его внутренней жизни. Во-вторых, в редких общих планах центра композиции вовсе нет, нет никакой доминанты, фон выглядит равноценно далёким и невыразительным - а человеческие фигуры столь маленькими, что теряются в этом неопределённом пространстве.