Был вчера на лекции "Чтение и воображение. Библейские сюжеты в диалоге философа и психоаналитика" - очень, очень любопытственно.
Лекция Авивы Зорнберг была посвящена мидрашу на стих И сделал умывальник из меди и подножие его из меди — из зеркал собравшихся [женщин], которые собирались у входа в скинии собрания (Исх. З8:8). По ссылке выше есть более комплексные материалы, суть же, как я её понял, в следующем: толкователи, отталкиваясь, как это принято в талмудическом комментарии, от филологических деталей этого (повторение корня "собравшиеся") стиха, а также от того, что эти зеркала должны были сыграть некую важную роль, рассказывают, что фараон запретил еврейским мужчинам и женщинам жить вместе, чтоб предотвратить их размножение, но всё-таки народ Израиля чрезвычайно размножился, поскольку женщины, принося мужьям обед, соблазняли их, играя с зеркалами, разглядывая отражения друг друга. Доктор Зонберг видит в этом психологическую - причём также на нескольких уровнях - и метафизическую сторону, в которой каждая из любовных пар представляет весь Израиль (который становится как бы множественным отражением), и встреча этой пары со собою в зеркале также становится метафизической встречей со своим истинным "я" и с бытием...
Должен заметить, что собственно элемент психоанализа, почти не затронутый в лекции, но разработанный в текстовых материалах (см. ссылку выше) Авивы Зорнберг вызывает у меня многие сомнения. Во-первых, тезис о том, что в Исходе важно только как рассказать, что это такой терапевтический сюжет, в котором не имеет значения историческое воспоминание, меня смущает, хоть, возможно, тут автор основывается на традиции, с которой, нет сомнений, знакома уж получше меня; хоть мне кажется. что всё ровно наоборот, и толкователи не играют с текстом, но, основываясь на его безусловной историчности и точности, выводят детали из подробностей, именно в сил этого позволяющих от них отталкиваться. Во-вторых, я никак не сравнил бы мидраш с бессознательным - если использовать такую метафору. то скорее уж Тора - сон или автоматическое письмо, а мидраш - его рациональный анализ...
Лекция Ионатана Коэна показалась мне более прозрачной по своему посылу (в отношении изложения к обеим нельзя ни в чём придраться). Он рассказал о подходе Франца Розенцвейга, согласно которому в литературе (и в жизни) есть два противоположных начала, эпическое и лирическое (или творение и пророчество), которые в Библии сочетаются; эпическое повествование связано внутренней логикой, там всё осмысленно и ничто не случайно, а лирическое шокирует сюрпризом, которого никак нельзя было ожидать, хоть не является непоследовательным. Затем доктор Коэн применил этот метод анализа к старой-доброй истории про Валаама и его "the most famous ass". Поразительно, но сам я эту парадоксальную неожиданность никогда не замечал: И пришел Бог к Валааму ночью и сказал ему: если люди сии пришли звать тебя, встань, пойди с ними; но только делай то, что Я буду говорить тебе. Валаам встал поутру, оседлал ослицу свою и пошел с князьями Моавитскими. И воспылал гнев Божий за то, что он пошел (Чис. 22:20-22). Это, по мнению доктора Коэна, прежде всего история о том, как отличить голос Бога от внутреннего голоса; история о людях, которые пробуют опять, потому что не удовлетворены тем, что должны сделать.
Кстати, подскажите, знающие друзья, есть ли экзегеза того, что волшебник из Моава, явный нееврей, общается с Господом? Это противоречие я замечал и раньше, но как раз его в лекции не касались.