Если первый (по оригинальной нумерации) том "Босоногого Гэна" описывал тяготы жизни в Японии в последние месяцы войны, а второй - атомную бомбардировку и непосредственно примыкающие к ней события, то третий описывает бедствия, обрушившиеся на голодающих, лишённых крова и страдающих от радиационных ожогов людей в первые месяцы после атаки, а четвёртый посвящён более продолжительному периоду после капитуляции страны и японскому взгляду на американскую оккупацию (конечно, взгляду отнюдь не сочувственному).
С одной стороны, манга уже перебралась через свой естественный кульминационный момент, и в этом томе/томах ощущается некоторая затянутость и однообразность - так, семь Гэна снова принимает подруга мамы и снова их терроризирует её свекровь, и снова их выгоняют... Почти каждый эпизод тут повторяется и зеркалится. Не уверен, в какой степени эта цикличность была для Накадзавы осознанно использованным приёмом. Но это не раздражает, потому что, в сущности, передаёт то самое ощущение мытарств и безысходности, которому и посвящён том.
Вообще, впечатляет, что в манге совсем нет хороших финалов, несмотря на постоянные призывы жить и держаться. Накадзава очень честен в этом плане. Как бы вновь обретённый брат, новорождённая сестра, спокойное пристанище - всё это непрочно и быстро гибнет.
Шок-контента после взрыва тоже сало не намного меньше: в этом томе есть изнасилование, похищение младенца, горы радиоактивных трупов, совершённое трёхлетним ребёнком двойное убийство и так далее... Я бы даже усомнился, не сгущает ли автор краски, но в полуавтобиографической работе всё же склонен ему верить. А вот комедийные (?) моменты порой вызывают недоумение - особенно когда новый друг Гэна, изуродованный художник, вдруг начинает рисовать его и его названного брата голыми; то, что сцена занимает всего страницы три-четыре и никуда не ведёт, лишь усиливает недоумение.
Конец тома приходится уже на 1947-й год - интересно, что будет дальше и как Накадзава расскажет о послевоенной жизни в более широкой панораме.