Подхватил простой флэшмоб: отвечаем на три вопроса в трёх пунктах.
Мои:

Три любимых (или, по крайней мере, памятных) библейских цитаты:
Выбрал просто те, что смог вспомнить прямо сейчас дословно, доверимся подсознанию -

Ибо всякая плоть — как трава, и всякая слава человеческая — как цвет на траве: засохла трава, и цвет ее опал (1 Петр., 1:24)
Пришел Сын Человеческий: ест и пьет; и говорите: вот человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам (Лк., 7:34)
Станем есть и пить, ибо завтра умрем! (1Кор. 15:32)

три самых ярких детских воспоминания:
Смотря что именно считать детством и как оценивать яркость... Ну, скажем, так -
Едва ли не самое раннее. Мы с мамой и папой были в Крыму, полезли на какую-то гору (Кучук-Янышар? Скорее всего, мы лезли к какой-то могиле). Когда мы добрались до вершины, как раз начался дождь - тёплый, летний. Слезали мы под ним и больше не слезали, а съезжали по размокшему грязевому склону. А потом так сразу и вошли в одежде в море отмываться. Очень тёплое воспоминание.
Если девять лет ещё считаются детством... Ехал я на велосипеде на даче. Мама, без велосипеда, осталась где-то далеко позади, я остановился на повороте дороги, поджидая её. Вдруг за спиной я услышал какой-то дикий, инфернальный звук, и когда обернулся, огромные зубы щёлкали, кажется, в сантиметрах от моего лица. Точнее говоря, на меня наскакивал разъярённый доберман, которого совершенно безуспешно пыталась удержать за поводок хрупкая девочка моего возраста или младше. В итоге я отделался синяком от собачьих зубов на голени, нам объяснили, что собака не бешеная, просто у неё ложная беременность, и она нервничает (а почему нервную бойцовую собаку без намордника выгуливает девочка, весящая меньше неё - не объяснили).
Ну и, пожалуй, вот это, хотя не уверен, может ли ярким считаться нечто столь, по сути, смутное. Мне пять лет. Я отхожу от наркоза, и меня только что перевели из реанимации в общую палату. В палате темно, но сквозь щель между дверными створками проникает оранжевая полоска света. И ещё звуки. Там, кажется, смотрят телевизор - в холле, там висит телевизор, почти напротив моей палаты. У меня страшно болит голова и хочется, чтоб эти звуки прекратились. Но я не могу ни двигаться, ни даже громко попросить. И, кажется, рядом всё равно никого нет. Воспоминание о самой длинной ночи в жизни, хотя я не думаю. что на самом деле это было долго (и, наверное, даже не было настоящей ночью, вечером разве что), просто так запомнилось.

три pet peeves, связанных с чужими манерами:
Я обычно не люблю тактильных контактов, и потому люди, склонные касаться собеседника или оказываться очень близко, меня напрягают. А незнакомцы, скажем, в транспорте, вдруг опирающиеся на твоё плечо или ещё что, просто приводят в ужас. Люблю людей, не привыкших здороваться за руку.
Всегда неприятно коробит, если обращаются на "ты" без предпосылок к тому. Тем более, что сказать что-то в духе "мы с вами брудершафта не пили" мне всегда неудобно, я подсознательно не чувствую себя достаточно важным, чтоб требовать этого.
Не знаю, соответствует ли это заданному вопросу, но - я ненавижу, меня в ужас ввергает неаккуратное обращение с книгами. Подчёркивать что-то, ставить пометки прямо на страницах, загибать уголки!.. Всегда нужно волевое усилие, чтоб не помешать людям, делающим это. И чтоб удержаться от просьбы быть с книгой аккуратным, если кому-то её одалживаю.