Если выпало в империи родиться, pа неё и умирать придётся вскоре.(c) Сергей Плотов
Во-первых, я, каюсь, люблю эту песню (сейчас множество людей навеки от меня отречётся); это идеальная летняя песня - нельзя не танцевать, нельзя не улыбаться, и про девушек. Во-вторых, сейчас немного лишнего позитива лично мне не помешает, так что самое время подобрать хороших клипов на неё.
Если выпало в империи родиться, pа неё и умирать придётся вскоре.(c) Сергей Плотов
Манга, нарисованная по аниме, - вообще явление редкое, и если такое случается, чаще всего речь идёт об очень слабых поделках, созданных лишь ради эксплуатации франшизы. Аска Кацура демонстрирует, что переосмысление, причём даже не кардинальное, чужого материала, может породить много более удачное, чем оригинал, произведение. Ну да, это я четвёртый том "Blood+" прочитал. Соотношение сюжетов манги и аниме принимает интересный оборот. Отличия полностью исходят из разных (причём опять-таки - в оттенках и нюансах большей частью) трактовок характеров, но в итоге истории очень сильно разнятся; и в то же время Кацура находит способ включить в повествование все наиболее яркие и значимые сцены аниме, хотя те могут оказаться в совсем ином контексте. Итак, Дива со своими шевалье высадилась на авианосце "Красного Щита", истребила чуть ли не большую часть его личного состава и похитила Рику... Точнее, последнее сделал Соломон, пока Дива беседовала с сестрёнкой Саей. В прошлый раз я говорил, что манга, как и аниме, про отношения людей и чудовищ; однако я не углядел более важной линии - отношений эротического (не "сексуального", а как в "божественный Эрос" или "Эрос и Танатос") характера. В аниме эта тема удивительно слабо раскрыта, при том, что вокруг Саи целый любовный многоугольник, да и не только вокруг неё, а главное - сам символизм отношений женщин-рукокрылых с шевалье. В манге же этот символизм использован по назначению. Дива здесь в меньшей степени безумная злодейка - она ребёнок, невоспитанный, капризный и не научившийся пока сочувствию ребёнок... питающийся кровью и практически всемогущий. А шевалье - взрослые мужчины, окружившие эту девочку, манипулирующие ею благодаря жизненному опыту и в то же время зависимые от неё. А также, в случае с Амшелем, своеобразно влюблённые. Отношение Хадзи к Сае и его соперничество с Каем показаны прямее, чем в аниме, и в то же время более чётко обозначена ситуация "мы оба любим её и оба знаем это, так что давай-ка заботиться о ней вместе". В свою очередь, Дива тоже испытывает к Сае своего рода влечение и эмоциональную зависимость, но это именно детское чувство, хотя уже достаточно ревнивое, чтоб справедливо считаться первым зародышем и подобием эротико-романтического, - ревнивое собственничество по отношению к подружке-сестрёнке, самой близкой на свете. И, кстати, эта не-взрослость чувства подчёркивается сценой, где Диву и Рику (кстати, испытывавшего сходные, хотя более положительные, чувства к Шарлю) пытаются спарить - двух детей, совсем не готовых к подобному. Я окончательно убедился, что могу рекомендовать "Blood+" без оговорок - и именно мангу Аски Кацуры.
Если выпало в империи родиться, pа неё и умирать придётся вскоре.(c) Сергей Плотов
Над скользкими, пористыми камнями Юггота поднялась луна Т'лкилликх, озарив их своим нездоровым зеленоватым сиянием, который скорее плодил тени, искажающие всё вокруг, чем приносил чёткость очертаний. Свет этот, напоминающий о гнилушках, будто исходил из иного мира, - да и откуда ещё, ведь звёзды едва мерцали над Югготом, не давая и малой толики света, который отражал этот деформированный осколок скалы, напоминавший бы человеческое лицо, если б на миллиарды миль вокруг был хоть один человек. О нет, то было отражение иных светил из чуждых миров, светил зловещих и омерзительных, предназначенных сиять над искажёнными пейзажами, по которым шествуют гиганты, слишком уродливые, чтоб их вообразить. Глаза помешанных богов, поблёскивающие в вековечной тьме до-творения, источая невообразимое безумие. Где-то в мирах, во всём чуждых известной нам вселенной, звёзды, двигаясь по неевклидовым орбитам, впервые за многие эоны заняли особое, верное положение. Поднимая вверх подрагивающие головы-отростки, ми-го тревожно защёлкали клешнями, ощутив сияние щупальцеподобных протуберанцев, пульсировавших теперь вокруг Т'лкилликх. Шелест и посвистывания унисоном вознеслись к луне и выше - Йог-Сотота прославляли в честь знамения безграничного ужаса...
Эмили вообще не выносила платья. В них неудобно было бегать, а уж тем более - лазать, и драться тоже, а ведь платья вызывали даже у уже не раз побитых приятелей и недругов соблазн дразнить её девчонкой, так что драться было насущной необходимостью (и как мама этого не понимает?). Но после долгих уговоров, объяснений, как приятно будет тёте Джейн увидеть племянницу на своём дне рождения в том платье, что она прислала, что на праздник надо идти нарядной, что, в конце концов, все джинсы как раз оказались в стирке и к отъезду не высохнут, Эмили согласилась одеться, как того желали родители, ведь она была доброй девочкой. Но когда она увидела это... Мало того, что платьице состояло почти целиком из бантиков, рюшечек и оборочек, мало того, что оно было тошнотворно, невообразимо розовым, так к нему ещё прилагался чепчик в виде свиного пяточка! К несчастью, отступать было уже поздно - получив при попытке надет на неё этот кошмар в живот крепкой пяточкой, папа напомнил вопящей и вырывающейся Эмили, что та дала слово. А слово не держат только самые мерзкие предатели, это-то Эмили точно знала. И теперь она стояла в розовом-розовом платьице, пятачок поминутно сползал ей на глаза, и страшно хотелось саму себя дразнить, да и трёпку задать, какую заслуживает всякий, напяливший на себя поросячьи кружавчики. Да когда летом шорты зацепились за сучок, и Эмили из них выпала, ей и в половину не было так стыдно! А что ещё хуже, близкие родственники, дальние родственники, приятели близких и дальних родственников, родственники приятелей дальних родственников и все прочие гости поминутно издавали при виде Эмили умилённые вздохи, норовили погладить её по голове, пощипать (довольно болезненно) за щёки, потыкать под рёбра и вообще всячески вторгнуться в её личное пространство, при этом издавая идиотические (взрослея, люди явно глупеют; Эмили не видала ни одного ровесника, который так бы говорил) восклицания вроде "Ути-пути!", "Кто у нас такая лапочка, кто такая прелесть?", "Ах ты маленький ангелочек!", "Ах ты поросёночек, так бы съела тебя!". Короче говоря, у Эмили не было и шанса забыть о своём позоре хоть на мгновение. Лишь одно поддерживало в ней силы. Мама попросила её помочь с пуншем для праздничного стола как раз вскоре после того как Эмили нашла под ванной у тёти большой пакет порошка с надписью "Слабительное"...
Незабудка тайно нравилась реполову уже давно. Он часто прятался за листочком бузины, глядя, как она умывается в капле росы или укладывает свои чудесные, зелёные, как лист подорожника и розовые, как спелая малина, волосы, глядясь в блестящую спинку дружелюбной бронзовки. Он очень старался, чтоб его чувств никто не заметил, но, конечно, приятели как-то углядели, что Реполов провожает взглядом гордую феечку всякий раз, как она порхала мимо. Парень, скрывавший свой восторг исключительно от робости, был поражён, что его чувств не оценили - по мнению товарищей, у его возлюбленной был слишком вздёрнутый нос, недостаточно изящная фигура, не такие длинные ноги, как, например, у Чайной Розочки, и даже крылышки были скучные и одноцветные. Поражённый столь нелепыми заявлениями в самое сердце (ну, не то чтоб нос Незабудки не был вздёрнутым, но это был самый очаровательный нос на свете), Реполов, от гнева пыхтя на лету как майский жук, улетел от смеющейся компании. И, вот удача, увидел незабудку, деловито собирающую чернику. Крепкие руки чуть напрягались, отрывая ягоды от прочных стебельков, крылышки лазорево трепетали за спиной, и юноша, краснея и забывая дышать, надолго погрузился в это зрелище... Но потом заметил всё же ползущую по ветви рядом с феечкой тлю и бросился защищать любимую. Если мысли заняты прекрасной девушкой, то задуматься, что тли в жизни ни на кого не нападали, может быть непосильной задачей... Тупое насекомое не думало ни защищаться, ни уклоняться (и вообще едва ли поняло, что происходит), а вот Реполов, разогнавшись в порыве героизма сверх меры, не только толкнул зелёного толстяка, но и перекувырнулся через тлю сам, врезавшись в ствол черничного куста вверх ногами. Отсюда он мог наблюдать, как перевёрнутая Незабудка хохочет так, что её прелестное личико раскраснелось, а идеальные (а не слишком длинные по какой-то кузнечиковой моде!) ножки брыкали воздух... И был юный фей совершенно счастлив.
Если выпало в империи родиться, pа неё и умирать придётся вскоре.(c) Сергей Плотов
Вот и ещё раз я проявил прискорбную наивность и невнимательность, доверившись названию томика "Английская поэзия" - в действительности это оказался скорее сборник переводов Якова Маршака, чем репрезентативная подборка английских поэтов... Но и это интересно. Во-первых, сонеты Шекспира. Гений есть гений. Даже варьируя одну тему в нескольких десятках коротких стихотворений, он умудряется завораживать, и стихи эти ничуть не приедаются. Это по меньшей мере. А очень часто эти сонеты не только совершенны по форме, но и идеально точны по сути. Истинно гениальные стихи - те, которые хочется не декламировать, а говорить ими. Тут стоило бы выделить особенно близкие лично мне, любимые сонеты, да только их десятки. 21, 49, 76, 87, 88, 90, 116. 130... А вот Роберт Бёрнс - не мой поэт, явно не мой. Тут как раз нельзя не попрекнуть его однообразием - как тем (сколько стихотворений варьируют нехитрую идею "бедняки с простыми радостями счастливее подлых богатеев"?), так и, к несчастью, форм - быть может, первое было бы более терпимо, если б не обрамлялось всякий раз одними и теми же "и всё такое прочее", "в счастливый этот день" и другими подобными же. А если прибавить к этому, что зачастую форма стихов Бёрнса нарочито груба и проста, и вовсе почти нечему порадоваться. Впрочем, "Джон Ячменное Зерно" , "Тэм Глен", "Тэм О'Шентер" приятны как раз отсутствием острых тем и при том удачным развитием традиций народной поэзии (которая всегда выглядит неуклюже, если эти темы пытаются в неё вложить). "Ночлег в пути", "Западный ветер" и ещё некоторые с разной степенью серьёзности, но передают особый род деревенской романтики, где чувства выражаются искренне-просто (а "Что сделала со мною мать..." и "У мамы тихо я росла..." составляют жутковатый контрапункт). Особо стоит отметить "Весёлых нищих" - вот тут и известная вариативность формы, и содержание, обычное для Бёрнса, не выглядит пресным, короче говоря, это стихотворение очень живое, а это главное. В общем-то Бёрнс неплох, только в небольших количествах и со строгим отбором... Что же до Уильяма Блэйка - про него ничего хорошего сказать не могу, как ни стараюсь. Стихи его напоминают наименее удачные картины - с толстым женственным Иосифом, написанным в розово-голубоватых водянистых тонах. Бесконечные ягнята, нежные слёзы и сияние просто переполняют его пошлые и слащавые стихотворения, а периодические глуповато-антиклерикальные пассажи или туманный символизм ничуть не поправляют дела. "Длинный Джон Браун и малютка Мэри Бэлл", пожалуй, единственное, что вообще можно прочитать без отвращения... На этом фоне особенно выигрышно смотрятся народные стихи и баллады - любая из них превосходит стихотворения Блэйка, да и удельный вес безусловно удачных выше, чем у Бёрнса, на мой личный вкус (хотя, понятно, тут Маршак и имел возможность отобрать наилучшее). "Трагедия Дугласов", "Графиня-цыганка", баллады о Робин Гуде - уж на что примитивные и банальные, не сказать чтоб глубокие сюжеты, но почему-то столько в них чувствуется задора, так точно нанизаны строки, что нельзя не очароваться. А "Королева Элинор" привела меня в восторг также и сюжетом!.. И до чего лиричны "Зелёные рукава"!.. Нет, ничего невозможно выбрать, всё слишком прекрасно. Сказать, что Маршак - прекрасный переводчик и талантливый поэт, было бы несколько менее свежо и ново, чем сообщить, что солнце поднимается на востоке, так что лучше я ничего не буду говорить. Тем более, что меня недавно попрекали за дурные рецензии на стихи, а я полагаю, что описывать стихи - всё равно что расхваливать свежий воздух или вкус сластей. Читать их надо, и всё.
Если выпало в империи родиться, pа неё и умирать придётся вскоре.(c) Сергей Плотов
AMV по "Хеллсингу" - в честь того только, что в последнее время я нашёл достаточно клёвых AMV по "Хеллсингу", чтоб ими поделиться. Во-первых, непременно посмотрите вот этот клип, он прекрасен! (блин, ну зачем запрещать встраивать клипы?..)
Во-первых, это отличная, но малоизвестная песня, во-вторых, по-моему, Хирано одобрил бы такой саундтрек. ^^
Если выпало в империи родиться, pа неё и умирать придётся вскоре.(c) Сергей Плотов
Итак, я вчера сходил на Ролекон. Было интересно и весело. Во-первых, обозрение стольких ролевиков одновременно впечатляет - точнее, впечатляет истинность стереотипов. Огромное количество тощих длинноволосых очкариков, а почти все оставшиеся - бородатые толстячки. При том, что под эти описания подходит большинство ролевиков, знакомых мне лично, статистически я такого почему-то не ожидал. Кстати, знакомых лично я навстречал немало, что тоже приятно. Для начала - то есть после первого гуляния меж столов, оглядывания по сторонам и слушания вполуха открывающих речей - поиграли в "Эволюцию", где я, должен признать, выступил не слишком хорошо (моим наивысшим достижением был жирный ядовитый падальщик в кооперации с кем-то летающим). Потом на троих разложили "Vampire Prince Of The City" - и вот тут я почти выиграл, быстренько набрав кучу доменов, но в итоге победа, как это зачастую бывает. досталась аутсайдеры, которого никто не давил своевременно, считая, что он и так позади. В процессе слушали лекции - большая их часть была поразительно информативна, примерно в стиле "у хроники должно быть начало и конец" и "дышите носом, ходите ногами". Впрочем, лекция, кажется - надеюсь, не перевру - Анатолия Шестова мне понравилась. Многие идеи мне, думаю пригодятся - вообще, тут вроде бы тоже много очевидного было, но как раз не самоочевидного, а "ну-конечно-как-я-сам-не-понимал"; единственное, с чем нельзя согласиться - идея, что мастер должен следовать за игроками, если те делают ерунду или отклоняются слишком в сторону от основного действа, да и идея менять изначальный сюжет, чтоб взбодрить игроков, мне несимпатична. В итоге это выльется в неудачную игру, которая не понравится в целом и игрокам. Потом мероприятия потихоньку закончились, и мы поехали на ролевую афтепати - то есть в гости водиться. Я впервые познакомился с 7th Sea - должен признать мне понравилось, система простая и довольно логичная, а некоторые симпатии к старомодным приключенческим сеттингам я испытываю; надо будет познакомиться с этой игрой поближе. Отыгрывал я кастильского дворянина, студента-выпускника, основными жизненными занятиями которого были пьянство, азартные игры, соблазнение дам и, если не удавалось скрыться, дуэли с их мужьями, отцами и братьями (до чего он, впрочем, не любил доводить). Окончил односессионку он намерением постричься в монахи, сломленный сверхъестественными угрозами, обрушившимися на него. А вообще-то игра было посвящена поездке к девушке, которую наш друг видел лишь однажды издали, чтоб он сделал ей предложение руки и сердца. Весьма весело. Ролевой голод немного утолён. Хотя не уверен, что мне хватит...
Если выпало в империи родиться, pа неё и умирать придётся вскоре.(c) Сергей Плотов
Посмотрел фильм "Kowai Onna" (согласно переводу, что я встретил - "Злые женщины"). Это сборник из трёх новелл разных режиссёров, всё это - весьма своеобразные ужасы, и всё - действительно более-менее про женщин... Первая новелла, от Кэйта Амэмии, это совершенно классическая детская страшилка. В ней мало логики, её приёмы грубы и примитивны (что только усугубляется очень, очень дешёвыми спецэффектами), и при этом она жутко страшная. Вообще японцы, кажется, свободны от почти всеобщей для, неполиткорректно говоря, белых людей искусства потребности объяснять и извиняться за свои фантастические допущения. Тут никаких объяснений нет, и фильм от этого только выигрывает. Пересказать сюжет новеллы затруднительно - на словах выйдет слишком коротко и выльется в спойлер. Это, собственно, погоня, какую наверняка каждый хоть раз видел в кошмарах. Первый сюжетный поворот - связанный с тем, где в действительности эта погоня идёт, разгадывается довольно легко, зато второй... Пожалуй, ничто не сравнится по силе воздействия с сюжетами об иррациональном внешнем зле; и тут вновь отсутствие объяснений, принципиальное и полное, делает фильм по-настоящему мощным - никаких причин, даже случайно запущенного триггера (вроде чтения вслух древних манускриптов), ничего, рационализирующего произошедшее с несчастной девушкой... Вторая новелла, снятая Такадзи Судзуки, начинается с того, что начальник предлагает нелюдимому юноше сходить на свидание с его сестрой... а на свидании обнаруживается, что выше пояса девушка одета в туго затянутый мешок. В новелле есть многое от театра абсурда - но то, что почти все сцены нелепы, а многие - положительно забавны, не делает сюжет менее жутким. Страшен на "реалистическом" уровне брат-начальник, кажущийся сумасшедшим (он одел свою сестру в мешок, он угрожающе требует встречаться с ней, он наведывается в дом героя... кто знает, что он может вытворить?); на фантасмагорическом уровне страшна, разумеется, сестра - мы так и не узнаём, что под мешком, но судя по тому, что мы видим и слышим, это нечто очень жуткое; но кроме того, на уровне самоидентификации с главгероем, она страшна и несколько иначе - своей неотвязной назойливостью. Собственно, это история о боязни отношений; не об ужасе перед сексом, теме распространённой, хотя и секс тут есть - и в явном символизме дырки в мешке, и в странных ухаживаниях при помощи одних лишь ног. Но прежде всего речь об отношениях с девушкой в целом. Нам не зря изначально показывают, что главгерой нелюдим и, похоже, вовсе не хочет заводить подружку; в мешке или нет, но девушка оказывается взбалмошной и непонятной, она требует внимания, она проявляет напор, а парень не знает, что с ней делать, как с ней разговаривать, как её удовлетворить... Весьма любопытный сюжет и запоминающееся художественное решение, пожалуй, самый сильный из трёх эпизодов. Третья новелла, произведение Кейсукэ Тоёсимы, посвящена старой-доброй идее, что мы обречены повторять судьбу родителей - а наши дети, таким образом, страдать, как прежде мы. Пред нашими глазами предстаёт цепочка матерей, связанных не только кровью, но и проклятьем. Вещь жутковатая - прежде всего благодаря предчувствию беды, нагнетаемому с первых кадров, и шокирующему вторжению в самую безопасную область - в отношения матери и ребёнка, - но довольно простая и слегка затянутая; вот тут резкого переосмысления узнаваемого сюжета, как в первой новелле, явно недостаёт. В целом "Kowai Onna" понравилось мне весьма. Всем любителям японских ужасов и просто странных и жутких вещей смело рекомендую.
Если выпало в империи родиться, pа неё и умирать придётся вскоре.(c) Сергей Плотов
Во-первых, это фанфик по "My Little Pony: Friendship is Magic", права на который принадлежат Hasbro и Лорен Фауст, да продлят небеса их дни. Я ни в коем случае ни на что не претендую. Фанфик с хуманизированными персонажами, обращаю ваше внимание, если это неочевидно. Во-вторых, это, что называется clop-fic; мои постоянные читатели знают, что я обычно пишу, и это не исключение - беззастенчивое PWP на тему спанкинга. Ничего непосредственно сексуального, но давайте на всякий случай считать, что рейтинг NC-17. В-третьих, если вы считаете, что сочетание "во-первых" и "во-вторых" - это богохульство, надругательство над всем чистым и добрым и так далее, - пожалуйста, не читайте этот текст и всё. Сохраните мои и свои нервы. Я не хочу расстраивать никого этим фиком. Всегда рад критике, но - критике текста, а не темы или фандома, поскольку это вопрос вкуса и единственно его. Спасибо за понимание. И, в-четвёртых, - я действительно очень рад буду комментариям. Если осилю - хочу написать серию, изначально планировал только по mane six, но в итоге идей появилось больше. Писать ли по второстепенным поням? Писать ли только по одному фику на персонажа или сколько пойдёт? Есть ли пожелания по пейрингам? В общем, скромно надеюсь на фидбек. Приятного прочтения.
Читать о семейных традициях Эпплов на свой страх и риск Грохот, звон стекла, треск и хлюпанье совершенно заглушили тихое испуганное «ой», вырвавшееся у Эпплблум через мгновение после того, как из её рук вырвалась слишком тяжёлая для них жестяная банка с гвоздями. А ведь поначалу идея попробовать себя в качестве дизайнера по интерьеру и покрасивее расставить вещи в таком скучном сарае казалась очень привлекательной. Ну действительно, какое-то разнообразие не помешало бы – гвозди около шурупов, инструменты в углу, товары для завтрашней ярмарки вдоль свободной стены невыразительным рядком, - вот Эпплблум и решила расположить всё чуть динамичнее, чтоб были яркие пятна и всё такое… Банка с мочёными яблоками, плавающими в янтарном соке, отлично смотрелась рядом с блестящей жестянкой для шурупов, наклонённые вилы придали композиции динамизм, осталось только подпереть их бочкой с сидром… Девочка так и не поняла, что именно произошло – то ли вилы оказались неустойчивы, то ли полочка для гвоздей и шурупов не выдержала возложенного на неё веса, - так или иначе, что-то рухнуло и увлекло за собой всё остальное, и теперь девочка с ужасом наблюдала смесь из столярных инструментов, раздавленных яблок, осколков стекла и обломков бочки в быстро впитывающейся в землю луже сидра. -Ой-йой! Сахарок, ты цела? – раздался за спиной взволнованный голос, и через мгновение Эпплблум оказалась в объятиях старшей сестры, а ещё через пару секунд та сосредоточено осматривала и ощупывала девочку в поисках ссадин, вывихов и переломов. Таковых не нашлось, и Эпплджек с облегчением выдохнула… А потом огляделась вокруг. Её младшая сестра вжала голову в плечи и закусила губу. По её вине погибла большая часть товаров, которые завтра должны были попасть на ярмарку, не говоря уж о жутком бардаке; а Эпплджек относилась к делам фермы очень серьёзно. -Это что такое? Что за кавардак, э?! – девушка нахмурилась, и Эпплблум ещё сильнее сжалась под суровым взглядом зелёных глаз. -Ну… я пыталась… Навести порядок… И вот… Всё упало… Прости, сестричка… - промямлила девочка, краснея и бледнея одновременно (так что можно было подумать, что бедняжка страдает от лихорадки). Краснея – поскольку ей было действительно стыдно, что она так подвела семью и испортила результаты многодневных трудов, а бледнея – поскольку знала, что сейчас будет, и, сколь угодно заслуженная, предстоящая процедура её пугала. И предчувствия не обманули Эпплблум. -Ну, хорош порядок, ничего себе. Ладно, раз уж сама призналась, что виновата, то знаешь, чего тебе полагается. Заголяй попу и дуй сюда, - хмуро потребовала Эпплджек, усевшись на куб сена и похлопывая по своему крепкому бедру. Да, Эпплблум знала и прошаркала к сестре самым унылым образом. Чувствуя, как по спине бегут мурашки, а в глазах предательски щиплет, расстегнула помочи и позволила потёртым шортам соскользнуть к покрытым ссадинами коленкам… Ещё мгновение, чтоб собрать мужество в кулак, тяжёлый вздох, и девочка улеглась животом поперёк колен старшей сестры. Всё ещё хмурая Эпплджек положила левую руку на лопатки девочке, чтоб придержать, если (или, вернее – когда) она начнёт брыкаться и вырываться, а правая потянула за резинку детских трусиков в яблочках, отправив их вслед за шортами. Эпплблум нервно сглотнула – по голой попе это серьёзно, ой-ой! Откинув пшеничного цвета косу за спину, чтоб не мешалась, девушка без дальнейших предисловий (ну кто может вытерпеть эти нотации? Малышка и так знает, за что получает) подняла руку и звонко шлёпнула по оголённым ягодицам. Эпплблум удалось не вскрикнуть, но ноги всё-таки брыкнули воздух – шлепок был весьма чувствительный. А блондинка, не теряя времени, замахнулась вновь… После первого шлепка, пришедшегося ровно в серединку пока что бледной попы, ладонь Эпплджек попеременно опускалась то на правую, то на левую половинку. Рука у девушки была тяжёлая – слабачек на ферме не держат, и, хотя она ни за что не позволила бы себе повредить Эпплблум, но полагала, что наказание должно быть ощутимым, в том и смысл, так что попка незадачливой декораторши быстро розовела. Поначалу боль причиняли лишь сами шлепки (что уже было достаточно неприятно), но вскоре нашлёпанную кожу мучительно жгло без остановки (а уж резкое прикосновение сестринской ладони стало куда как ощутимее). С каждым шлепком Эпплблум ёрзала всё энергичнее и хныкала всё явственнее, ножки молотили воздух так отчаянно, что одна из сандалей девочки слетела и со стуком ударилась в стену сарая. Наконец, когда ей уже казалось, что на её пятой точке костёр развели, Эпплблум не выдержала и разревелась. -Ааа!!! Прости! Ну Эпплджек! Не надо! О-оой! Ну хва-а-атит! Раз выпущенные, слёзки текли по раскрасневшимся от стыда и рёва щекам ручьями, тонкие руки и ноги так и мелькали в воздухе, а несчастная попа уже напоминала пару отличных спелых яблочек, но рука старшей сестры неумолимо взлетала и опускалась снова и снова ещё целую вечность – по крайней мере, по мнению Эпплблум, хоть вообще-то её досталось ещё шлепков пять, не больше. Наконец твёрдая рука, прижимавшая девочку к сестринскому колену, исчезла, и малышка вскочила, ещё продолжая громко всхлипывать и подвывать, «затанцевала», и боясь прикоснуться к пылающему задику, и пытаясь потереть измученную кожу. Эпплджек вздохнула, встряхнула утомлённой ладонью, уже совсем не выглядя сердитой… -Ну, надеюсь, ты это запомнишь и в следующий раз спросишь у старших прежде, чем браться за такие вот перестановки, - вроде бы упрёк, но произнесённый примирительным тоном, и глядела Эпплджек на с трудом и ойканьем натягивающую на пострадавшую попу трусы и шортики сестрёнку очень сочувственно. Девушка потянулась к ней, чтоб помочь (и, возможно, обнять да окончательно помириться), но Эпплблум отстранилась, сердито шмыгнув носом и глядя на сестру исподлобья. Ещё бы – попа ой-ой-ой как болела, а эта злюка всё шлёпала и шлёпала, а ещё сестра называется! Эпплблум, конечно, знала, что виновата, что шлёпку заслужила, но сестричка-то, которой она доверяла, которой восхищалась, самая клёвая сестра на свете, - она же могла бы быть и помягче! Едва сдерживая слёзы – на сей раз слёзы обиды, а не боли, - Эпплблум поспешно подхватила упавшую сандалию и выбежала из сарая прежде, чем Эпплджек успела её остановить. Полчаса спустя, когда девочка тихо плакала от несправедливости мира (и постепенно утихающей боли в ягодицах) в кустах под окнами кухни, она вдруг расслышала доносящиеся оттуда голоса. Вообще-то доносились они уже некоторое время, но Эпплблум была слишком погружена в своё горе, чтоб обратить внимание – а вот сейчас не обратить его было нельзя, ведь обсуждалось что-то, касающееся её самым непосредственным образом. -…и даже сидр?! – в скрипучем голосе Бабули Смит слышались неподдельные ужас и возмущение, - До сих пор? Что ж ты, не знала, что ярмарка завтра?! -Прости, Ба, - а голос Эпплджек, к немалому удивлению её младшей сестры, звучал виновато, - Я думала, что успею, но так закрутилась с девочками…
***
-…с девочками, что совсем забыла о делах, - сокрушённо признала Эпплджек, вертя в руках шляпу и немилосердно загибая поля. Врать бабушке ей совсем не хотелось, но выбора у девушки не было. Скрыть произошедшее было невозможно – ферма, конечно, выставит что-то на ярмарку за счёт уже начатой подготовки к следующему базарному дню, бессонной ночи за работой и запасов, но меньше, чем всегда, это уж точно. А говорить Бабуле, как обстоят дела на самом деле… Эпплджек ничуть не сомневалась, что старушка искренне любит каждого из своих многочисленных потомков, и что она – лучшая бабушка в мире, но это не меняло того, что Бабуля Смит умела быть строгой и требовательной. Расшалившаяся Эпплблум заслуживала наказания (конечно, девчонка и так понимала, что виновата, только нужно, чтоб она это ещё и запомнила), а бабушка, конечно, не сделала бы ей ничего дурного, но… Но она была строгой фермершей старой закалки, и у Эпплджек задница чесалась при воспоминании о том, как Бабуля пару раз по-настоящему на неё сердилась, и – хотя, наверное, это было бы на пользу – она не хотела, чтоб ещё такая маленькая сестрёнка узнала, каково это, на своём опыте. Да и разочаровывать бабушку, души не чаявшую в младшей внучке, не хотелось… Воспитательную работу она провела с Эпплблум сама (ох, как девчонка на неё посмотрела! Конечно, по такому случаю пришлось нашлёпать крепче обычного, но неужто малышка обиделась всерьёз?..), а теперь пришло время сообщить о проблеме старшим. Конечно, Эпплджек и в страшном сне не приснится забыть об обязанностях из-за развлечений, но как ещё объяснить, почему товара для ярмарки недостаёт? -Эпплджек! Наша семья выращивает и продаёт яблоки в Понивилле уже семьдесят лет, - как всегда, когда она говорила об этом, тон Бабули стал торжественным и даже величественным, - и когда мы начинали, я была в твоём возрасте. Я, может, и стара, но помню, каково быть такой молоденькой девчушкой, помню, сколько хочется успеть… Да только это никогда не мешало мне выполнять свои обязанности! Никогда я так не подводила семью и ферму! А если что недоделывала (куда как меньше, чем моя внученька теперь!), то папка напоминал мне об ответственности самым что ни на есть эффективным путём. И если уж провинилась, я никогда не бывала для этого слишком взрослой – и ты, дорогуша, не слишком взрослая! -Да, Ба… - тихо отвечала Эпплджек, ещё сильнее смяв шляпу. Задница чесалась ещё и по этой причине – она знала, что кто-то должен будет получить от Бабули примерную выволочку. -Поди срежь прут, внученька, да не халтурь… Ох, разочаровала ты меня, - закончила Бабуля неожиданно старческим, усталым и печальным голосом. -Да, Ба, - чуть не плача, Эпплджек поспешно выскочила из кухни. Этот тон и слова о разочаровании задели её куда сильнее обещания трёпки. Только чудом девушка направилась к соседнему кусту, миновав тот, где замерла её рыжеволосая сестрёнка. Тяжело вздохнув, присела на корточки, достала верный перочинный нож и срезала длинную, гибкую ветвь бес сучков. И, на ходу очищая её от листьев, поплелась обратно. На кухне Эпплджек подала розгу Бабуле и без напоминаний – к сожалению, она хорошо знала, что ей предстоит – перешла к следующему необходимому пункту: приспустила джинсы, а следом и трусы, оголив крепкий задик, а затем перегнулась через высокую спинку стула, улёгшись грудью на столешницу, чтоб ещё и выпятить эту округлую часть тела. Тем временем бабушка пару раз взмахнула свежесрезанным инструментом на пробу, и от свиста у Эпплджек каждый раз по спине и тому, что пониже (хотя прямо сейчас – скорее повыше), бежали мурашки. Девушка не без оснований считала себя довольно храброй, бестрепетно противостояла на родео самым могучим быкам, но сейчас ей было страшновато… Да что там – ой как страшно! Как в детстве, потому что уж очень похоже это всё было на такие же моменты пять, шесть, восемь лет назад… Девушка закусила губу и покрепче вцепилась в столешницу. -Ну, девонька, чтоб не ленилась и о времени больше не забывала… - мрачно проговорила Бабуля, и в ягодицы её зажмурившейся внучки со свистом впился прут. Ничуть не менее больно, чем в детстве! Девушка не вскрикнула, только слегка вздрогнула, но хотелось-то завопить в голос. Жгучий удар пробирал от макушки до пяток самым воспитательным образом. А пока ровно поперёк полушарий блондинки наливался пунцовый экватор, старушка, примерившись, вновь занесла прут… Бабуля вырастила не одно поколение семьи Эппл, так что в её опыте никто не мог бы усомниться, и, несмотря на возраст, её руки силы не растеряли, - так что молчание Эпплджек продлилось не слишком долго. Резкие вздохи сквозь стиснутые зубы с неизбежностью урожайных циклов сменились громкими вскриками. Убегать Эпплджек бы ни за что не стала, но попа по собственной воле заёрзала, безуспешно пытаясь уйти от жалящих прикосновений, а ноги, то одна, то другая, раз за разом резко сгибались, пиная воздух, как у норовистой коровы при неумелой доярке. Непрошеные слёзы потекли по веснушчатым щекам, как ни загоняла их девушка обратно. А прут всё взлетал и опускался с жутким неумолимым свистом, раз за разом впиваясь в мягкое место якобы ленивой девицы и помечая его всё новыми и новыми малиновыми полосами… Наконец, Эпплджек не выдержала (да и никакие терпение и храбрость не перешибут полувековой опыт воспитания), и ритмичные вскрики перешли в умоляющие и обильно сдобренные вопли, звучащие совершенно так же, как пять, шесть, восемь лет назад… «Ой-ой-ой, Бабуля, пожалуйста!.. Ааай, прости!! Ну Бабулечка!!! Ой, не могу! Ну Ба-а-а!!!» А гибкий прутик всё находил нетронутые места на отчаянно вихляющейся попе… Но вот, отсчитав ровно две дюжины лозанов, бабушка сочла, что даже столь вопиющее манкирование обязанностями наказано достаточно, и разрешила незадачливой внучке разогнуться. Что та и проделала не без труда, а затем, шмыгая носом, обернулась, чтоб оценить масштабы ущерба, причинённого её пылающей болью заднице - если верить ощущениям, от неё ничего не осталось. На деле же опытная рука Бабули направляла розгу так умело, что кожа нигде не лопнула, но пунцовые полосы покрывали попу и верхнюю часть бёдер столь густо, что бледной кожи там почитай что и не осталось. Ещё недели полторы в седло точно не сесть… Да и на стул в ближайшие пару дней – едва ли. -И чтоб больше не то что такого, а даже малейших проволочек не устраивала. Не позорь семью Эппл! Ты же наша наследница, - голос Бабули, вертевшей в морщинистых руках измочаленный прут, пока внучка, скрипя зубами, натягивала джинсы на истерзанный зад, вдруг потеплел, и она, приподнявшись на цыпочки, чмокнула девушку в мокрую щёку, - Тебе ж фермой потом руководить, понимать должна… Ладно, иди отдышись пока, а потом будем как-нибудь навёрстывать… -С-спасибо, Ба, - смущённо пробормотала Эпплджек, поцеловала в ответ сухую старушечью щёку и, боясь разреветься вовсе не от порки, побежала к себе в комнату. Там она плюхнулась на кровать, не снимая покрывала, вновь спустила до колен джинсы, страшно натирающие и без того пылающую кожу, и уткнулась лицом в подушку, стараясь унять слёзы. Девушка ничуть не жалела о своём решении, но попа в результате болела немилосердно.. А ещё Эпплблум… Вспомнив ненавидящий взгляд сестрёнки, Эпплджек почувствовала, что вот сейчас по-настоящему разревётся, но тут тихо-тихо скрипнула дверь, а потом маленькие ручки крепко-крепко обняли лежащую девушку. -Прости меня, а? Я тебя люблю, сестричка, - и заплаканную веснушчатую щёку вновь поцеловали, на этот раз не старческие, а детские губы. И потом всё было хорошо.
Если выпало в империи родиться, pа неё и умирать придётся вскоре.(c) Сергей Плотов
Итак, обещанный авторский взгляд на Ши. Я ничуть не претендую на то, что он особенно правильный или логичный - просто некоторые моменты канона чисто эмоционально мне кажутся неорганичными, и это попытка исправить сие лично для себя.
Я исхожу из нескольких постулатов. Во-первых, возвращение Ши - событие настолько фундаментальное, невероятное, значимое для мира, что оно могло произойти лишь единственный раз и одномоментно; таким образом, все Дома вернулись одновременно - собственно, все Ши появились на Земле 21 июля 1969 года. Во-вторых, коль скоро Ши - всё-таки Подменыши, по-моему, для них должен действовать тот же механизм, что и для остальных, они не должны вселяться как демоны (хоть бы потому, что демоны объективно и по концепту мира - более мощные и "реальные" сущности, однако делают это не без труда и не в кого угодно); таким образом, 21 июля 1969 года души Ши обрели новорождённые младенцы. и, наконец, в-третьих, поскольку Ши, насколько известно. не перерождаются (уж по крайней мере, не в Ши), а из Аркадии, как мы уже решили, подкрепления не поступает, то новых Ши не появляется, так что Детей среди современных аристократов нет вовсе, а Старцев очень значительное количество. Таким образом, я вижу - очень кратко и грубо, конечно, хоть есть у меня и некоторые детальные представления, - историю и современную политику Конкордии (последуем за беловолками и будем говорить преимущественно о ней) примерно так... Подрастающие Ши были найдены простолюдинами и в большинстве прошли Кризалис с их помощью. Лишь немногие из простолюдинов воспользовались возможностью и убили не знающих о своей природе беспомощных детей, большинство рассматривало их как собратьев-Подменышей, не больше, не меньше, многие также вспомнили о своих вассальных обязанностях и признали в этих детях своих юных лордов. Таким образом, Война Соответствия произошла в середине восьмидесятых. В целом её итоги соответствуют каноническим, за важным исключением. Оказавшись, с одной стороны, в более сложной ситуации - ведь выращенные простолюдинами Ши были лишены элемента неожиданности при попытке потребовать свои права, а с другой - без явного перевеса Благих в аристократической среде, считая даже по Домам (и учитывая, что Варич, например, отсутствовали в Конкордии вовсе), Высокий Король Дэвид и правящая верхушка (оставшаяся в основном Благой) были вынуждены признать за обоими Дворами совершенно равные права и - хотя, разумеется, в реальности всё было не так просто, как на словах - оставить вопрос благости и неблагости в области частной жизни, ничуть не руководствуясь им в политике. Поэтому сейчас аристократия Конкордии состоит из Благих и Неблагих примерно в отношении шесть к четырём, причём, хотя дворы и иерархические вертикали, конечно, часто тяготеют к единому мировоззрению, нередко и их весьма свободное смешение. (В более этнически цельных и меньших по размерам регионах существуют как целиком Благие, так и целиком Неблагие королевства). Единственным Домом, поставленным вне закона (и официально лишённым прав дворянства) является Дом Скатах, державший во время войны сторону простолюдинов. Основная проблема Ши в настоящий момент - убыль их численности, страх перед старением или поглощением Банальностью и, связанное с этим и самое главное, отсутствие детей. Это обостряет проблему Бедлама, встречающегося всё чаще, делает поиски Аркадии ещё более лихорадочными, а также вызывает множество исследований самого разного толка, призванных найти для Ши способ размножаться...
Если выпало в империи родиться, pа неё и умирать придётся вскоре.(c) Сергей Плотов
Братья, римляне, прочий народ! Кто на выходные на Ролекон собирается? Я думаю сходить на оба дня - большей частью из нездорового любопытства, а ещё хочется потолкаться в большой толпе, которая была бы симпатичнее часа пик в метро. В связи с последним - я также был бы рад пообщаться с как можно большим количеством людей в процессе. так что всех приглашаю присоединиться. Но честно предупреждаю, что скорее всего тем, кто настольными играми не интересуется, будет просто дьявольски скучно.
Если выпало в империи родиться, pа неё и умирать придётся вскоре.(c) Сергей Плотов
Наконец-то прочитал целиком и систематически (до того из практических нужд лишь проглядывал отчасти) Nobles. Shining Host. Наверное, стоит честно признаться с самого начала, что я терпеть не могу Ши, так что могу быть не вполне объективен... Книга написана не слишком хорошо - имею ввиду в данном случае не стиль и эстетику, а собственно содержательную часть; информация подаётся явно без внятного плана. Частично невнятности и двусмысленности объясняются, несомненно, тем, что это книга первой редакции, но, боюсь, беда не только в этом. Систематически путаются Теневой и Неблагой Дворы (а если это синонимы - то зачем было переназывать Неблагой Двор?), причём представлены они как явные антагонисты, но при этом не раз упоминается, что наследия вообще-то равноправны и всё это лишь вопрос личного выбора (не говоря о том, что с членами Теневого Двора могут заключаться, оказывается, браки дипломатического свойства). Это - самый вопиюще-противоречивый момент, но есть немало просто невнятных. Например, ещё одним типом антагонистов оказывается Клинок Белтайна, но я, честно признаться, не понял из этой книги, что в них фундаментально плохого; ну да, они властолюбивые консерваторы - но это плохо для простолюдинов и поклонников демократии, в целом же они кажутся вполне благонамеренными Ши... Ну ладно, хватит брюзжать. Самой интересной частью книги я позволил бы себе назвать пролог - по-настоящему красивую и увлекательную сказку, демонстрирующую действительно привлекательные качества Ши. Описание свойственного Ши чувства времени весьма любопытно, хотя его, как мне кажется, трудно отыграть (не уверен, впрочем, насколько разумно вводить особый талант, отвечающий за него). Очень хотелось бы, чтоб общие - ведь довольно пространные при том! - рассуждения о важности романтики в жизни Ши сопровождались бы хоть бы примерами тех правил, идеалов и, скажем так, ролевых моделей, которым они следуют в своей amour courtois. Новые Искусства довольно любопытны и даже относительно - по меркам, с моей точки зрения, Искусств вообще - функциональны. Описания известных аристократов, кажется, в большей степени характеризуют их как субъектов политической жизни, чем как персонажей, что, конечно, понятно, но несколько досадно. В целом Nobles. Shining Host - книга, с одной стороны, необходимая для полноценных игр по CtD, но с другой - умеренно полезная и не слишком удобная. Если вы хотите отыграть Дитя-Простолюдина или по иным причинам не имеете нужды в представлении о правящем классе фей, читать её, по-моему, не стоит.
P.S. Книга, кстати, напомнила мне, что вопросы, связанные с Ши - наверное, единственный момент в Мире Тьмы, где я не могу принять каноническую версию и придерживаюсь, так сказать, фанона и собственной версии ситуации, по которой и буду водить в том маловероятном случае, если стану мастерить по CtD. Возможно, я распишу свои взгляды, особенно если кому-то интересно.
Если выпало в империи родиться, pа неё и умирать придётся вскоре.(c) Сергей Плотов
Пол почесал переносицу и вновь надел очки. Сосредоточиться на квартальном отчёте никак не получалось - голова с самого утра была тяжёлая, и гул голосов из-за перегородок, поминутно раздающиеся звонки и безжалостно-белый свет ламп мешали ему гораздо больше, чем обычно. А всё оттого, что он плохо выспался... Ещё несколько минут Пол вглядывался в колонки цифр, почти не продвинувшись в работе, беззвучно чертыхнулся и решил выпить кофе - или той коричневатой бурды, которая его заменяла в конторе - поскольку без допинга его мозг работать не желал явно. Пол не глядя нажал на знакомую кнопку (большой и чёрный - "должен нравиться дамам", как неизменно шутил на протяжении десяти лет Саймон Дженкинс, всякий раз вызывая у Пола человекоубийственные желания) и стал рыться в бумажнике в поисках мелочи. Подсчитывая центы на ладони, а затем ожидая, пока автомат с хлюпаньем, напоминающим о жуткой диарее, выльет в стаканчик заказанное (честно говоря, консистенция, запах и вкус мысль о диарее только укрепляли), мужчина вспоминал сегодняшний сон. Как обычно, после пробуждения многое забылось, а оставшееся перепуталось, но Пол помнил страх перед чем-то очень большим и почти всемогущим, почему-то следящим за ним... Жуткое чувство. Хотя вроде бы сон и не был кошмаром - он брёл по полям с грубо сколоченным крестом в руках, вроде бы в Иерусалим... Потом оказался почему-то в тёмном и холодном склепе, но это было вроде как правильно... Пол поморщился и взял стаканчик, уже источающий аппетитный аромат старого машинного масла. В такие дни ему хотелось бросить всё это, не хоронить себя больше среди пластиковых перегородок, делая бессмысленную и ни одному человеку на свете не нужную работу... Уехать, например, к морю, в какой-нибудь маленький городок, где все знают друг друга... Может, заняться рыбалкой... Пол с отвращением проглотил последние капли кофе и вернулся к отчёту.
Адсон медленно раскрыл глаза. Ничего не изменилось - в надёжно запечатанной крипте царила вечная тьма, в которой человеческий глаз не различил бы даже силуэтов, тогда как то, что было доступно глазам Адсона, веки не могли заслонить (о чём тот порой жалел). Как ярки сны, связанные с его маленькими подопытными... Он почти растворился в видении о Поле Джефферсоне - и это Адсону не нравилось, ибо растворяться в ком-то никогда не входило в его планы. Интересно, а чувствует ли он то же, не боится ли потерять себя в своих детях?.. А что, если и Пол Джефферсон, и сам Адсон - не более, чем его сны? Обнажённый юноша поёжился, хотя уже много столетий не чувствовал холода.
Если выпало в империи родиться, pа неё и умирать придётся вскоре.(c) Сергей Плотов
Захотелось мне сегодня послушать эту песню, а поскольку делать это просто так неинтересно, я стал искать клипы на неё. С одной стороны, их предсказуемо много, есть, например, на каждый известный гаремник, зачастую по нескольку штук. С другой - они в подавляющем большинстве удивительно плохо сделаны. Так что вот вам обескураживающе небольшая подборка самого смотрибельного...
Если выпало в империи родиться, pа неё и умирать придётся вскоре.(c) Сергей Плотов
Наконец-то исполнил своё давнее намерение и посмотрел "Сорок первый" Григория Чухрая. Чудесно, чудесно. Сюжет невероятно архетипичен. Разбитый и отставший от своих отряд бредёт по пустыне, всё более сокращаясь от голода, жажды и истощения сил, к морю (не могу избавиться от впечатления отсылки к "Анабасису", хоть, возможно, и ошибочного). С отрядом бредёт и пленный, обладающий важной информацией, но упрямо не желающий ею делиться, так что его нельзя ни убить, ни отпустить. Добравшись, наконец, до побережья, комиссар отправляет пленного белогвардейца в штаб морем, под конвоем девушки-снайпера, ещё почти ребёнка, несмотря на сорок убитых на её счету. Но вместо штаба шторм выносит их на маленький островок. А пока они вместе пытаются выжить, между красивым и галантным офицером и романтически настроенной (пишущей стихи!) девушкой происходит то, что и не могло произойти... Ну а кончается это, разумеется, тем, чем любовь красногвардейского снайпера и посла Колчака не могла не кончиться... Я, должен признать, нечасто уделяю достаточно внимания представителям это важной кинематографической профессии, но "Сорок первый" - один из тех фильмов, где оператора нельзя не упомянуть. Сергей Урусевский проделал потрясающую работу - каждый, буквально каждый кадр построен идеально. Этим фильмом нужно любоваться, затаив дыхание. Помимо композиции, великолепно использован цвет - особая контрастность делает каждый оттенок неслучайным, выразительным: серо-белая пустыня, по которой бредут красногвардейцы в таких же серых выцветших шинелях; чернота ночи, в которой ярко-алый костёр резко обрисовывает контуры лиц; густая синева штормового моря и чёрный силуэт утлого судёнышка; светло-голубая и нежно-кремовая гамма счастливых дней на острове... Играют и Изольда Извицкая, и Олег Стриженов просто восхитительно. Фильм очень тонкий, и в диалогах выражено лишь немногое, всё самое важное - во взглядах, движении губ, деталях, которые вовсе нельзя уловить и определить, но которые говорят больше, чем могли бы передать десятикратно более длинные тексты. Как дивно сочетает Извицкая в одном образе наивную чувствительную девочку и сильную женщину, понявшую что-то самое главное в жизни. Как точно Стриженов позволяет подростку-максималисту проявиться сквозь лоск, образование и жизненный опыт. Собственно, напряжение между этими двумя полюсами в каждом из персонажей (составляющими в сумме идеальную романтическую пару и не столько даже антагонистов, сколь людей, меж которыми не может быть никакого общения) и порождает трагедию фильма. В пересказах и интерпретациях отчего-то упор делают на появлении лодки, мол, их любовь была возможна вдали от мира с его условностями, а вторжение "большой земли" стало катастрофой, вернув им их роли. На мой взгляд, сложно понять фильм превратнее. Эти отношения - очень красивые и трогательные отношения, "Сорок первый" вообще чудесно романтический фильм, - были обречены изначально, и почти сразу это стало видно. Потому что, как бы грустно и больно ни было это признавать, любви, вопреки утверждениям длинноволосых идеалистов из Галилеи и Ливерпуля, недостаточно; как только эйфория теряет накал, герои обнаруживают, что между ними нет и не может быть понимания, что у них нет ничего общего и они совершенно разные люди - не красногвардейка и кадет, нет, просто как люди, чисто по-человечески - разные. И это гораздо трагичнее выстрела в спину, потому что может поменяться политическая ситуация, а вот пропасть эта, личная пропасть - преодолима ли?.. Один из фильмов, которые, думается, просто необходимо увидеть. Чудесно, чудесно...
Если выпало в империи родиться, pа неё и умирать придётся вскоре.(c) Сергей Плотов
Ну что ж, ещё один веб-комикс сегодня? "Ghastly's Ghastly Comics" не так хорош, как то, что мы упоминали в этой рубрике ранее, скажу честно. Во-первых, очень, очень слабая рисовка, особенно в первые годы (но и потом она стала лишь немного лучше), во-вторых, больше половины стрипов или несмешны или однообразны. К сожалению, недостаточно просто упомянуть сексуальное извращение, чтоб возник хороший сюжет. Так что я не рекомендую читать этот веб-комикс. Но несколько годных стрипов он породил, и ими я с вами поделюсь.
Если выпало в империи родиться, pа неё и умирать придётся вскоре.(c) Сергей Плотов
Вчерашний день принёс мне встречу с четырьмя белками, которые совершенно обнаглели и даже не пытаеются убегать от людей (и какие они красивые, и милые, особенно светло-рыжая с чёрным хвостиком!), лесной мышью (право, понятия не имею, как эту идеальную сферу бурого меха зовут научно), множеством мелких лягушек и двумя удивительно ласкучими котами; осознание, что деревянная статуя лисы с Колобком - это тибетско-буддийский идол сурового божества; концепцию детского луна-парка, полного страданий, ужаса и сказок; удивительное знание, что в пиццу можно класть свежие огурцы и выйдет вкусно; несколько отличных идей для серии фанфиков и окончательное решение её написать; здоровье от прогулок на свежем воздухе; новую для меня самого информацию о моей фильмотеке; океан радости и хорошего настроения.